(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Пошли на речку
Сбежав с крыльца во двор, Ваня огляделся: над ним раскинулось бескрайнее синее небо, в уголке двора лениво копошились куры, пёс Жук грелся на солнышке, а за оградой уже вовсю жила своей суетливой жизнью деревня.
– Куда побежал, пострел? – окликнул Ваню строгий бабушкин голос, когда он уже выбегал со двора.
– На речку, ба, – ответил мальчик, прибавляя ходу (вот-вот ухватит за ухо узловатая бабушкина рука!). – Молоко я выпил, как ты и говорила!
Ваня гостил в деревне у бабушки уже второе лето подряд: в прошлом году он нашёл здесь много новых друзей, с которыми прогулял весь синий, пахнущий травами и мёдом август, излазил все окрестности и вдоволь накупался в местной речке. С особой теплотой он вспоминал Асю, которая присоединилась к их компании незадолго до его отъезда: воспоминания об этой девочке до сих пор отзывались в его сердце каким-то новым, щемящим, но приятным чувством.
Но теперь, придя к реке, Ваня с сожалением отметил, что почти никого из его прошлогодних приятелей там нет: нескольких детей, сбившихся в тесную компанию у берега, он никогда раньше не видел – кроме Толи, низенького пухлого мальчика в очках, который прошлым летом таскался как хвостик за Ваней и его друзьями, но ничем особенным Ване не запомнился.
Подойдя к компании незнакомцев, Ваня поздоровался: несколько ребят, смерив его взглядами, ничего не ответили, кто-то неуверенно поздоровался в ответ. Толя что-то буркнул под нос, при этом с какой-то опаской, как показалось Ване, косясь в сторону рослого широкоплечего паренька, который казался здесь заводилой.
– Это кто? Толя, ты его знаешь? – спокойно спросил рослый мальчик.
Толя опять что-то промымрил под нос.
– Меня зовут Ваня, я был в этой деревне прошлым летом вместе с Толей и… – начал было Ваня, но замолчал, увидев, как высокий парень расплылся в широкой ехидной улыбке.
– У меня для тебя есть идея, Ваня, – после секундной паузы сказал тот. – Хочешь к нам?
Ваня неуверенно кивнул, но кто-то из ребят вдруг произнёс:
– Да не надо, Влад…
– Мы примем тебя к себе в компанию, если ты принесешь мне часы, – шикнув, продолжил Влад, а его глаза зловеще заблестели. – Я их, кажется, потерял там в кустах, – и он показал куда-то Ване за спину: обернувшись, мальчик понял, что Влад говорит о зарослях, сразу за которыми начинался довольно-таки крутой обрыв.
Согласившись, Ваня пошёл к кустам, а компания детей, похихикивая, двинулась вслед за ним. Опустившись на колени, он некоторое время поискал в кустах, раздвигая руками густые заросли, а затем удивлённо проговорил:
– Здесь, кажется, ничего… – но тут же получил смачный пинок под зад и, потеряв равновесие, полетел вниз с обрыва, к реке.
Под дружный гогот весёлой оравы вверху Ваня кубарем прокатился по склону, несколько раз больно ударившись о камни и в конце концов приземлившись у речного берега. Поднявшись и стряхнув с себя налипшие сорняки, он посмотрел вверх – и увидел, что над ним смеются все собравшиеся вверху ребята, включая Толю, который как-то нарочито громко исторгал из себя смех.
– Ну, как – нашёл часы? – услышал Ваня сверху ехидный голос, который, без сомнения, принадлежал Владу.
От боли, обиды и предательства Толи мальчик чуть было не разревелся, но тут кое-что отвлекло его внимание и заставило на время забыть о своей беде. В реке у самого берега вдруг что-то забурлило, поверхность воды покрылась мелкими пузырьками, а под ней промелькнуло что-то белое. Ваня, заинтересовавшись, подошёл поближе.
– Эй, ты что там увидел? – вдруг услышал он голос с верха обрыва и на секунду обернулся, а когда повернулся обратно к реке – перед ним стояла… Ася. Ваня удивлённо завертел головой, пытаясь понять – откуда же она могла так быстро взяться?
– Ваня, – заговорила она своим звонким, как колокольчик, голосом, который отозвался в голове мальчика призабытыми воспоминаниями. – Ты всё-таки вернулся ко мне! А я и не надеялась тебя увидеть. Это он столкнул тебя со склона?
Она показала пальцем на Влада, который перестал смеяться и только вытаращился на Ваню сверху так, как будто увидел что-то очень странное.
Посмотрев на неё, Ваня кивнул. Ася смерила Влада задумчивым взглядом, а затем, подойдя к реке, опустилась на корточки и засунула руку в воду. Когда она снова повернулась к Ване – мальчик увидел, что в протянутой руке девочки трепыхается маленькая рыбка. А затем Ася быстро сжала и разжала ладонь – и поражённый Ваня понял, что у неё на ладони лежит уже не рыбка, а василёк.
– Как ты это сделала? – удивлённо спросил он, не обращая внимания на то, что кто-то из ребят наверху склона выкрикнул:
– С кем ты разговариваешь? Вообще, что ли, больной?
– Я это вообразила! – расхохоталась Ася, и её заразительный смех передался Ване: даже боль от падения полностью ушла.
А потом она застенчиво добавила:
– Придёшь завтра на речку?
Краснея и запинаясь, Ваня пообещал прийти. Когда он шёл домой к бабушке, то вдруг ощутил, что рука, в которой он сжимал подаренный Асей василёк, держит что-то холодное и склизкое, – и понял, что это рыбка, уже сильно пованивающая. Мальчик выбросил её рыжему толстому соседскому коту и тут же об этом забыл.
– А я сегодня видел у речки Асю, – сказал Ваня за обедом, пока бабушка возилась у плиты.
Бабушка вдруг вздрогнула и выронила чашку с чаем, которую собиралась ставить на стол. Чашка, упав, разлетелась на кусочки, но бабушка не обратила на это внимания. Изменившимся голосом она переспросила:
– Кого ты видел?
– Асю Тихонову, помнишь её? Она ещё к нам приходила… – начал напоминать Ваня, но бабушка его перебила:
– Утонула Ася. Прошлым летом ещё – через неделю или две, как ты уехал. Она, вишь, купалась в нашей реке, а судорога-то её за ногу и схватила. Её бросились спасать, да поздно: вытащили её, а она уж синяя. Сразу после этого Тихоновы из нашей деревни и переехали: тяжело им, поди, здесь стало…
Ваня замер, потрясённый. Бабушка ушла за метлой, совком и тряпкой. Вернувшись, она вытерла пол и начала было сметать осколки – как вдруг, серьёзно посмотрев на внука, сказала:
– Не ходи на речку. Сейчас-то Русальная неделя: на неё русалки-щекотухи, которые из утопших девок получаются, могут и из воды выходить, и в речке притопить, а особенная власть им дана в полдень и полночь. Увидят – да и уволокут на дно, как Гришку-пьяницу прошлым летом, или защекочут до смерти…
Ваня всё ещё сидел, будучи не в состоянии переварить услышанное: неужели Ася действительно мертва и он видел русалку? Вопреки бабушкиному запрету, он решил пойти ещё раз к речке и всё разузнать.
Мальчик попытался забросить скорлупу от съеденного за обедом яйца в бабушкин совок, стоявший поодаль, но, будучи погружённым в свои мысли, промахнулся – и угодил прямо в кадку с водой. Бабушка тут же подбежала к кадке и начала выбирать оттуда скорлупу, замахнувшись на Ваню тряпкой:
– Совсем дурной, что ли? Щекотухи прознают – да и сделают из скорлупок себе лодчонки, да и будут в них плавать: глядишь, и к нам заплывут!
А на следующее утро вся деревня гудела от ужасной новости: Влад Шендеров, один из приехавших в деревню мальчиков, ночью пошёл вместе с несколькими друзьями на речку и утонул. По рассказам двух его приятелей, Влада, сидевшего неподалёку от берега, как будто бы что-то схватило сзади и утащило в воду, а когда те попытались вытянуть друга на берег – вырвало из их рук и уволокло вглубь. В суматохе ребята не заметили пропажу ещё одного своего друга, которого нашли на другом берегу реки – сидящим на иве: потерявший рассудок парень упорно не хотел слезать и всё твердил о каких-то длинных белых мёртвых руках, время от времени разражаясь неконтролируемым смехом. Этим же утром его увезли в город.
Бабушка загрузила Ваню работой так, что ему хватило до обеда, а когда он всё же попросился пойти погулять – строго-настрого запретила ему ходить на речку. Пообещав, что не будет и близко подходить к реке, мальчик сделал вид, что уходит в другом направлении, но затем окольными путями всё же свернул к реке: ему очень уж хотелось повидаться с Асей и проверить, правду ли сказала бабушка.
Ася снова появилась неожиданно: когда Ваня подходил к реке, то никого не видел и близко, но стоило ему осмотреться, нет ли поблизости взрослых, – а она уже тут как тут, сидит на огромной кувшинке, болтает ногами и смеётся. Увидев Ваню, она легонько спрыгнула с кувшинки на берег, обняла его – и мальчику подумалось, что, конечно же, никакая Ася не мёртвая: разве у мёртвых могут быть такие тёплые, приятные объятия?
– А бабушка говорит, что ты утонула прошлым летом, – брякнул Ваня, когда девочка выпустила его из объятий.
– Я? Утонула? – звонко-презвонко расхохоталась Ася. – Она всё напутала, эта твоя бабушка! Тогда ведь утонула совсем другая девочка – и не Ася, а Аня! Посмотри на меня – разве я похожа на утопленницу?
Она сжала ладонь Вани своей тёплой живой ладошкой, и тот признал, что нет – на утопленницу Ася совсем не похожа.
– Пойдём погуляем? – предложил Ваня. – Только давай подальше от речки…
Ему не хотелось оставаться рядом с местом, где погиб Влад, и к тому же он боялся, что здесь их увидит кто-то из деревенских. Ася согласилась, и они пошли на раскинувшийся неподалёку луг.
На лугу Ваня собрал для неё целый букет полевых цветов, а потом они долго играли в догонялки. Где-то на середине игры им встретилось несколько ребят из компании, лидером которой ещё вчера был Влад: без Влада они выглядели осиротевшими. Асю они будто и не заметили, а на Ваню посмотрели с удивлением и опаской, поспешив поскорее убраться, – тогда как Толя и вовсе пустился наутёк.
Затем они пошли в гости к родителям Аси, жившим на окраине деревни, у которых Ваня прошлым летом так и не побывал: там они пили чай и ели булочки с изюмом. Когда Ваня уже собирался уходить домой, Ася на прощание поцеловала его в щёку и прошептала на ухо:
– Придёшь сегодня ночью на речку? Я хочу тебе кое-что показать.
Потирая щёку, которая горела после её поцелуя, Ваня согласился.
Поздно ночью Ваня тихонечко встал и аккуратно, на цыпочках, чтобы не разбудить спящую в соседней комнате бабушку, начал собираться. Он скомкал матрас на кровати и накрыл его вместе с подушкой так, чтобы казалось, будто это лежит спящий человек, укрывшийся с головой. Затем он приоткрыл окно и вылез наружу.
Ася уже ждала Ваню у реки, сидя на берегу: при виде мальчика она запрыгала и захлопала в ладоши.
– Ты всё-таки пришёл! – радостно закричала она. – Теперь я хочу познакомить тебя со своими подругами. Это Марфа – она здесь уже очень давно.
Ваня поглядел туда, куда показывала Ася, и увидел вдалеке девушку лет семнадцати, сидящую на камне у берега: бледная, в длинной белой рубашке, она печально смотрела на мальчика, расчёсывая волосы зеленоватым гребешком. До удивлённого Вани вдруг дошло, что Марфу он видит впервые: ни в деревне, ни в окрестностях он её до этой ночи не встречал.
– А это Алеся, – указала Ася куда-то вверх.
Сначала Ване показалось, что на иве у воды взгромоздилась какая-то диковинная птица, но, присмотревшись, он понял, что это девушка – черноволосая, растрёпанная, с иссиня-бледной кожей, зыркающая на него по-совиному. Ваня вдруг застеснялся и поспешил отвести взгляд: он заметил, что Алеся полностью нага.
– А теперь пойдём искупаемся! – предложила Ася и, не дожидаясь ответа, побежала вниз к реке. Ваня, натянув улыбку, последовал за ней: происходящее начало казаться ему неправильным.
Не сбрасывая своё белое платьице, Ася зашла в воду и начала постепенно заходить всё глубже. Вот вода ей по колени... вот по бёдра... вот она оттолкнулась от дна и поплыла. Повернувшись к Ване, всё ещё стоявшему на берегу, она крикнула:
– Заходи!
Мальчик начал стаскивать с себя футболку и шорты, как вдруг заметил ужасное: Ася больше не плыла – она тонула.
Над поверхностью воды в лунном свете была видна только её голова, судорожно хватающая ртом воздух, и руки, которыми она гребла в напрасных попытках удержаться на плаву. Ваня в одних трусах поспешил к ней на помощь, но не успел он войти в реку, как Ася полностью исчезла под водой.
Ваня огляделся в напрасной попытке найти Марфу и Алесю, но их на берегу уже не было. Тогда он побежал к самой глубокой части реки, к тому месту, где утонула Ася, – так быстро, как только мог, и вздымая брызги, которые, казалось, долетали до самой луны. И добежав, нырнул.
Чем глубже погружался Ваня, тем меньше надежды у него оставалось: как ни напрягал он зрение в попытках разглядеть в толще воды белое платье – Аси нигде не было видно.
И тут ему в ногу вцепилась чья-то рука. Мальчик инстинктивно попытался её стряхнуть, но в ужасе увидел, что это… Ася. Ася, которая тянет его вниз, ко дну. Она по-прежнему звонко смеялась: хотя её смеха не было слышно под водой, он весёлым звоном отдавался у Вани в голове. Вместе с мыслями – чужими, пришедшими извне.
«Мне здесь так одиноко и грустно… и никаких родителей здесь со мной нет… я их придумала, вообразила для тебя… единственные, кто у меня теперь есть, – это мои подруги… но этого так мало… я очень хотела встретиться с тобой снова… после нашей последней встречи я не забывала о тебе ни на день… пожалуйста, останься со мной… останься…».
Не желая уходить на дно, Ваня отчаянно дёрнулся – и Асина хватка чуть ослабла. Он устремился вверх – к жизни, к воздуху, которого всё меньше и меньше. Но тут он почувствовал, как в него впились ещё две пары рук, потянув его вниз. «Марфа и Алеся», – запоздало понял мальчик, и его охватило странное спокойствие: ничего уже не изменить, он навечно останется здесь и никогда больше не увидит солнце…
Чёрная толща воды вверху с каждой секундой становилась всё тяжелее, и Ване подумалось, что ещё немного – и она его, наверное, совсем расплющит. Воздуха осталось мало… слишком мало… почти не осталось…
В окно ярко светило солнце.
Не веря своим глазам, Ваня приподнялся и обнаружил себя лежащим в кровати, в своей спальне, в бабушкином доме. Осмотревшись вокруг, он убедился, что привидевшийся ему подводный кошмар был не более чем дурным сном.
Одевшись и вприпрыжку выбежав на кухню, Ваня увидел, что на столе уже стоит тарелка с оладьями, а бабушка разливает по чашкам чай. Сев за стол, он приготовился завтракать…
Но вдруг его кое-что насторожило.
За окном было непривычно тихо. Слишком тихо для деревни в утреннее время: не было слышно ни кудахтанья кур, ни собачьего лая, ни голосов соседей, ни звона колокольчика на велосипеде почтальона. Все звуки вокруг будто поглотила непроницаемая пелена.
Тут Ваня наконец понял, что смущало его ещё с самого момента пробуждения, а теперь стало более явственным: воздух был спёрт – мальчик почувствовал себя так, как будто рот и нос ему закрыли марлевой повязкой. Причем с каждой минутой это чувство усиливалось, а заодно добавилось ощущение давления сверху, от которого разболелась голова.
Пытаясь прогнать неприятное чувство, он отхлебнул чай – но тут же поперхнулся: вместо чая в чашке была мутная речная вода. Оладьи на тарелке перед Ваней пахли тиной, а когда он поковырял их вилкой – из образовавшегося зазора выскочила водомерка и застучала лапками по столу.
– Бабушка?... – наконец неуверенно спросил мальчик.
До него наконец дошло, что за всё время, пока он находился на кухне, бабушка не проронила ни слова. Разлив по чашкам грязную вонючую воду, она уселась за стол напротив Вани и уже несколько минут безучастно смотрела куда-то мимо него, уставившись в одну точку.
Тут Ваня заметил кое-что ещё: с бабушки стекала вода.
Целыми ручьями.
Текущий рейтинг: 41/100 (На основе 30 мнений)
